Некогда кристально чистые реки в Аскизском районе Хакасии обмелели, вода окрасилась в неестественные цвета. Гектары кедрового леса варварски вырублены, почва отравлена. Здесь добывают золото. Местные бьют тревогу: артели работают в обход закона, рискуя жизнями и здоровьем людей, угрожая популяции редких животных. При этом контрольно-надзорные органы на многочисленные нарушения не реагируют. Корреспондент РИА Новости отправилась на юг Сибири, чтобы разобраться в ситуации.
Мертвая река
«Вот тут раньше была школа. А там — больница, — указывает тростью жительница поселка Неожиданный Валентина Яковлевна. — Нас здесь было почти четыре тысячи человек, теперь около сотни. Жизнь кипела, а сейчас кругом лишь покосившиеся срубы».
Добывать россыпное золото рядом с Неожиданным начали еще в 1835-м, тогда же и основали поселок. В советское время здесь действовало крупное предприятие.
«Там я проработала 18 лет. При промыве использовали ртуть, марганец. Я заболела астмой, пришлось уйти, — продолжает 80-летняя пенсионерка. — В 1990-е предприятие развалилось, оборудование распродали на металл. За золото взялись частники: каждый год появляются новые. В мою молодость трудились на совесть, а сейчас…»
До Абакана отсюда четыре часа езды. Горно-таежные поселки веками населяют шорцы — коренной малочисленный народ. Они живут охотой, сбором грибов, ягод, орехов. С золотоискателями никогда не конфликтовали. Проблемы возникли, когда те слишком приблизились к населенным пунктам, принялись загрязнять реки и вырубать в промышленных масштабах ценный кедр.
Люди надеялись, что в 2016-м ситуация изменится: тогда власти региона официально утвердили границы территории традиционного природопользования (ТТП). Любые работы, способные навредить экологии и укладу жизни коренного населения, запретили. В том числе и добычу россыпного золота. Однако на деле чиновники идут на большие уступки коммерсантам при условии, если те договорятся с местными.
Обстановка в особо охраняемых зонах из года в год ухудшается. Так, весной жители села Балыкса, что в десяти километрах от Неожиданного, сообщили: горная река Балыксу, в верховьях которой действует красноярская золотодобывающая компания «Артель старателей Хакасии», окрасилась в темно-коричневый цвет.
В июне в республиканском Минприроды сообщили о сбросе в воду цинка и «других взвешенных веществ». Уровень был превышен в три раза. Однако в Енисейском межрегиональном управлении Росприроднадзора информацию о загрязнении не подтвердили.
«Нас здесь просто держат за дураков!» — возмущается депутат Балыксинского сельсовета Сергей Кыштымов. Он продемонстрировал видеозапись, сделанную односельчанами летом: бурая Балыксу вливается в реку Томь — главную водную артерию Кемеровской области.
Журналист из Кемерово Вячеслав Кречетов подготовил несколько видеорепортажей о загрязнении, после чего ситуация улучшилась. «Но по-прежнему на камнях видны осадки. Для сравнения посмотрите на ясное дно Томи, — отмечает Кыштымов. — В Балыксу водились хариус, краснокнижный таймень и ленок. Нынче — пустота».
Эта река раньше была главным источником питьевой воды для полуторатысячного села. «Теперь берем из колонки, бурим скважины. Каждый выкручивается как может, — разводит руками депутат. — Не помню, чтобы в советское время было столько грязи».
«Золотой» лес
У «Артели старателей Хакасии» в Аскизском районе два участка — Балыксинский и Магызинская площадь. На первый лицензию получили в 2015-м, через три года — на второй.
«В 2017-м состоялся сход жителей Балыксы, Николаевки, Шоры с участием представителей райадминистрации и золотодобывающей компании. Сообщили, что скоро начнутся работы на Балыксинском участке. Жителей Неожиданного даже не предупредили, — рассказывает Виктор Азараков, представляющий интересы шорцев. — Про Магызинскую площадь — вообще ни слова».
Согласно Декларации ООН о правах коренных народов и положению о ТТП, вести промысел без согласия местных жителей нельзя. «Разрешения мы не дали, а добычу все равно начали, — говорит юрист. — На мой запрос чиновники ответили так: на общественных слушаниях все якобы проголосовали за».
О Магызинском участке люди узнали в прошлом году — после того как золотодобытчики перегородили единственную дорогу к родовому кладбищу, охотничьим угодьям и местам сбора ягод и грибов. «Заехали внаглую, без спроса, принялись валить кедр, который, как известно, кормит и людей, и животных в тайге», — возмущается Азараков.
До Неожиданного отсюда пять километров. Проехать по ухабистой дороге можно только на полноприводном грузовике.
«Золотари гоняют на большегрузах по нашим поселковым грунтовкам. Все разбили. Они обязаны построить отдельную дорогу для себя. Мы не раз поднимали этот вопрос, но без толку», — объясняет житель Неожиданного Александр Кадымаев.
Путь к артели преграждает контрольно-пропускной пункт. Недавно объезд для местных все же сделали, но в дождливую погоду дорогу размывает так, что не пробраться даже на внедорожнике.
Там, где раньше стояли пышные кедры, лиственницы, березы и сосны, — изрытая голая земля. В центре — гидромонитор, устройство для промывки золота. С одной стороны из него в отвал вылетает пустая порода, образуя насыпь из отходов, с другой — в отстойник сливается грязная вода.
«Внутри механизма остаются мелкие и средние камни, они проваливаются в перфолисты. Под мощным потоком воды их отправляют по золотоносной трубе в колоду. Там металл оседает на специальных резиновых ковриках. Затем доводчики собирают золотосодержащий концентрат», — описывает технологию Кадымаев.
Отработанная вода должна пройти как минимум через три очистных резервуара, чтобы затем ее снова использовать для промывки драгметалла.
«Вместо отфильтрованной воды берут каждый раз новую из речек — поэтому они обмелели. Отстойник всего один. Его, судя по всему, просто собрали из пустой породы — крупных камней», — уточняет Александр.
Вдоль всего участка тянется мутный шлейф Магызы — другого притока Томи. Кадымаев добавляет: грязь из отстойника попадает в реку, просачиваясь сквозь почву.
Выше по течению Магызы золотоискатели прорыли канаву, изменив русло. По обе стороны теперь обрывистый берег. После выработки водоток должны вернуть в прежнее состояние, однако ситуацию это, по словам местных, не спасет — реки после таких процедур мелеют, химический состав воды полностью меняется. На восстановление экосистемы потребуются годы.
Правее от гидромонитора экскаватор ковшом сдирает плодородный слой почвы. Кругом засыпанные землей и утрамбованные бульдозерами поваленные деревья. Азараков отмечает: лес находится в федеральной собственности, территория у артели в аренде, лицензия есть только на недра. По закону лес после вырубки должны передать в подведомственное учреждение Росимущества, где его потом распродадут.
«Деловой лес — пригодный для строительства и изготовления мебели — вывозят. А березы, сосны и прочую «мелочь» просто закапывают. Экономят и на этом», — говорит юрист.
Кроме того, добыча золота уничтожила покосы и пастбища. Постоянный гул техники пугает таежных зверей. На охоту шорцы уходят все дальше от деревни.
На Балыксинском участке дела получше. За процессом вблизи можно посмотреть у бывшего поселка Усть-Веселый. На въезде — очередной КПП. «Это федеральная дорога, ведет в Кемерово. Путь непростой, зато короткий. Тут все на виду, нет такого беспредела, как у Магызы», — поясняет Кадымаев.
По левую сторону — ряд отстойников. Чем дальше, тем вода чище. Но, по словам Кадымаева, именно этот участок — основной источник загрязнения Балыксу. «Весной отстойники не справлялись, всю грязь спускали в реку».
После выработки золотодобытчики обязаны восстановить плодородный слой почвы и высадить деревья. В Усть-Веселом организовали зону рекультивации — саженцы кедра пробиваются сквозь каменистую землю. «Хоть бы расчистили территорию! — возмущается Юрий Кискоров, председатель общины шорцев «Алтын». — На все это, между прочим, потратили миллионы. А смысл? Саженцы не приживаются. Кедр влагу любит, за ним ухаживать надо».
«Бывает, нарушают»
Кискоров направил множество жалоб в вышестоящие ведомства. В ответ — отписки. Золотодобытчики обещали построить в Балыксе церковь, Дом культуры, детский сад. Ничего не сделали. Помогают только соляркой, дровами, и то далеко не всем.
На одно из обращений активистов Министерство нацполитики республики сообщило, что с 2016-го артель выделила около трех миллионов рублей «на нужды населения». В Аскизский район в виде налогов поступило более шести миллионов и еще 650 тысяч «в бюджеты всех уровней».
«Перед нами не отчитываются — мы не знаем, как расходуются деньги. В Неожиданном нет нормальной связи и интернета, уличного освещения, дома ветхие. Теперь нас хотят лишить питьевой воды и тайги — а значит, заработка», — подчеркивает Кискоров.
Весной представители артели предложили местным переселиться ближе к городу, пообещали взять все расходы на себя, однако вскоре отказались от этой инициативы. Хотя многие согласились на переезд. Генеральный директор «Артели старателей Хакасии» Сергей Ковальков в комментарии РИА Новости заверяет: на территорию села компания заходить не собирается.
Опубликованные в Сети ролики загрязненной реки предприниматель назвал «заказными»: «Это сняли неизвестно где и когда, не в местах ведения работ». И напомнил, что проверки надзорных органов нарушений не выявили.
По словам Ковалькова, нет никаких документальных подтверждений, что на участках есть сенокосы, пастбища и охотничьи угодья. За этими территориями официально закреплен статус земли промышленного назначения. Артель безвозмездно помогает с ремонтом школы и административных зданий, бурением скважин, обустраивает спортплощадки и районные дороги.
Глава сельсовета Владимир Завалин — за то, чтобы золотодобытчики остались в районе, поскольку они создают новые рабочие места.
«Лицензии раздают федеральные ведомства, мы ничего не можем изменить», — оправдывается чиновник. Впрочем, он лукавит: зимой 2020-го жители Таштыпского района единогласно выступили против промысла. На общественных обсуждениях присутствовал и бывший глава Минприроды Хакасии Сергей Арехов. Тогда золотодобытчиков удалось остановить.
«Бывает, нарушают… А если они закроются, где людям работать? При поддержке артели заменили окна в школе, сделали новую крышу. Бюджет у нас небольшой, еле концы с концами сводим. Без них не справимся», — уверен Завалин. Налоги артели распределяются между федеральным, республиканским и муниципальным бюджетами. Сельсовету поступают лишь дотации, по сути — копейки.
Недавно еще одна компания (ООО «ЗДК») получила лицензию на разведку месторождений в верховье реки Каинзас. «Надо пускать, выхода нет, — говорит Завалин. — Общественные слушания состоялись, никто не против. Компания еще не приступила к работам, но уже предложила два миллиона на нужды сельсовета».
«За проголосовали 25 человек, против — 24. Участвовали бюджетники — учителя и врачи, которые не ведут традиционный образ жизни. Непонятно, почему учли их голоса и зачем вообще позвали. Согласно положению о ТТП, нужно согласие шорцев, а они категорически против», — уточняет Виктор Азараков.
Как указывает экс-министр Сергей Арехов, уже набралось достаточно оснований для прекращения работы «Артели старателей Хакасии» и отзыва лицензии. Почему контролирующие федеральные ведомства — Ростехнадзор и Росприроднадзор — до сих пор не отреагировали, непонятно.
«Речь идет об особо охраняемой территории — это значит, что нужно строго придерживаться экологических норм. Помимо загрязнения воды, налицо нарушения правил заготовки леса: деревья ни в коем случае нельзя валить экскаваторами и закапывать. Это приведет к появлению вредителей, — рассуждает Арехов. — Вопрос: почему лесники не выезжают на место, не настаивают на расторжении договора лесопользования? Они обязаны все проверять. Никакого специального разрешения для этого не нужно».
Положение об особо охраняемых территориях прежде всего должно защищать интересы коренных народов. А любое попустительство надзорных органов, подчеркивает Арехов, ставит под угрозу не только уникальные природные объекты — здоровье и жизнь людей.
